|
|
 | |  |
 |
Боюсь, что у вас псориаз...
 .
Что ж, по многочисленным заявкам трудящихся читать этот дневник, я решилась рассказать, как именно я вылечилась от псориаза - хотя даже написать это слово стоит мне огромных внутренних усилий.
Когда мне было 17 лет, косметолог обнаружила на моих локтях маленькие красные пятна. Без преувеличений, она побледнела.
- Вам нужно сходить к дерматологу. Боюсь, у вас псориаз...
Я понятия не имела, что это слово означает, но на ее лице я прочитала, что это, должно быть, что-то страшное. Я спросила: это можно вылечить?
Она нерешительно покачала головой: "Боюсь, что нет...". Остальные сотрудницы косметологического кабинета начали перешептываться: "Бедная девочка, такая молодая, а уже псориаз... Как же она будет работать, кто же ее такую будет любить..."
Буквально через несколько дней вся кожа под волосами покрылась плотной коркрой, которая сдавливала голову, не давая забыть о себе ни на минуту. Сказать, что я пребывала в шоке, - ничего не сказать. Пятна поползли по рукам и ногам. Я была довольно известным в Комсомольске журналистом, и представить себе, как я беру интервью в таком виде, было очень трудно. Мне сказали, что нужно ложиться в больницу. И я легла.
Это был кожно-венерологический диспансер. По таинственным для меня причинам в нашей стране эти два направления медицины объединены в одно, и люди, живущие неподалеку от КВД, если их попросить указать дорогу, переспрашивают: "КВД? Это там где эти лежат... заразные?". Вариантов несколько. Прокаженные, шелудивые, лишаивые... фантазия народа неисчерпаема. Конечно, по правилам, венерических больных должны содержать отдельно от кожных, но по факту это мало где соблюдается. Во всяком случае, обедают в столовой все вместе, процедурные кабинеты и туалеты одни на всех. Я не раз лежала в одной палате с носителями таких диагнозов, как "гонорея", "сифилис" и так далее. Наверное, будет лишним описывать, какой трэш творится в подобных больницах. Венерические больные, адаптированные социально, редко ложатся в больницу, предпочитая анономное лечение у платных врачей. В КВД лежат в основном бомжи и бичи. Учитывая, что псориаз - заболевание в числе прочего нервное, выздоровлению такая живительная атмосфера способствует весьма сомнительно.
Пролежав в КВД месяц, исколов всю попу бессмысленными синтетическими витаминами и все вены опасными для жизни хлористыми "горячими уколами" и капельницами с бесконечным гемодезом, испортив себе все волосы несмываемой салициловой мазью, я вышла из больницы практически в том же виде, в котором в нее вошла. Мой мужчина навестил меня там всего один раз, и было очевидно, что он меня избегает. Вскоре мы расстались. Я стала носить косынки и боялась общаться с людьми.
Через какое-то время я перешла на полностью вегетарианскую диету, начала заниматься йогой, пить травы и мазаться негормональной мазью из трав, которую готовил некий Иванов в Советской Гавани. Ко всеобщему удивлению, псориаз отступил. На некоторое время. Вскоре он вернулся - с новой силой. И теперь уже пришло ощущение полного бессилия - я не знала, что делать, и более того - этого не знал никто. Чудесная мазь помогала держать пятна под контролем - не давая им расползтись на все тело. Одежда с длинным рукавом и джинсы - теперь мой гардероб состоял только из такой одежды. Про легкие летние платьица и мини-юбки мне, обладательнице прекрасных от природы ног и красивой фигуры, пришлось забыть... на десять лет. Но через несколько лет эта мазь просто пропала. И тогда уже, казалось, ничто не может удержать мою кожу от полного поражения. Я подсела на гормональные мази. Но кожа к ним быстро привыкала: сначала мазь просто переставала действовать, а потом наступало резкое ухудшение. Гормонами я посадила себе почки и печень окончательно. В какой-то момент я разозлилась на всё, и просто перестала что-либо предпринимать. Потому что, независимо от того, покупала ли я себе тюбик мази за 500 рублей на пару дней или не делала этого, лучше не становилось.
Люди часто спрашивали меня: "А это больно? А это чешется?". Я говорила "нет", чтобы не казаться жалкой. Но, конечно же, да, это было ОЧЕНЬ больно и ОЧЕНЬ чесалось. Чесалось так, что я просыпалась каждое утро в окровавленных простынях. И каждый вечер подолгу не могла заснуть. К тому же, начались псориатические изменения в суставах - самый настоящий артрит. Рентген показывал "начальные изменения" - мои суставы начали разрушаться. Это такая пронзительная боль, что ты не можешь не только держать в руках ручку или печатать, ты даже не можешь ни на чем сосредоточиться. Я буквально потеряла трудоспособность. Конечно, такие обострения были далеко не все время. Иногда можно было этого просто не замечать. Но это не означало того, что этого не замечают другие.
Никаких бассейнов. Никаких парикмахерских. Никаких пляжей, ночных клубов. Никакой черной и белой одежды - черная мгновенно покрывалась частичками моей кожи, а белая - пятнами крови от расчесов. Ничего открытого. Ничего соблазнительного. Вообще почти ничего.
В поездах ко мне подходили проводницы примерно с таким текстом: "Пассажиры спрашивают, что это у вас, просят перевести их в другое купе. Если у вас нет с собой справки, я буду вынуждена вас ссадить на ближайшей станции". Я отвечала, что это точно не заразно, иначе я не стала бы спать на одной полке со своим ребенком. На что проводницы говорили: "Хорошо, я постараюсь им объяснить. Но если что, будем вызывать врача".
Главный редактор газеты, где я работала, однажды отвел меня в сторонку и сказал: "Оль, я все конечно понимаю, но всем очень неприятно, что ты везде оставляешь свою чешую, будь внимательней". Друзья называли меня "Снежной королевой", потому что стоило мне махнуть рукавом, как из него начинал идти снег из моей собственной кожи. Когда я лежала в "лучшей кожной больнице России" - в больнице имени Короленко, я ежедневно выметала из-под своей кровати столько своей кожи, что можно было смело открывать предприятие по производству подушек или мягкой игрушки. Я никогда не поверила бы, что живой человек может так сильно линять, если это не было со мной самой.
Отлежав в лучшей кожной больнице полгода и выйдя из нее лишь с незначительным улучшением, которое буквально за пару месяцев сменилось еще более суровым обострением, чем до госпитализации, я окончательно опустила руки. Каждое утро в 8 часов там у нас был обход. Это в высшей степени нелепое мероприятие: заведующая Луиза Таймуразовна со свитой, записывающей каждое ее слово в специальные журналы, заходила в палату. Все уже стояли голые и красивущие до смерти. Окинув беглым взором каждую из нас, она от четырех до шести раз повторяла (в палате было по 4-6 человек): "Вам лучше. Лечитесь!". При этом никому не было лучше. И все понимали, что лечить это здесь точно никто не умеет. Единственное, что оставалась после ее каждодневных визитов, это чувство горечи и бессильной злости.
Впрочем, я же собралась писать не о том, как я болела, а о том, как я выздоровела.
Выйдя на свободу, я перестала лечиться совсем. Единственное, что я делала, - мазалась жирным детским кремом. По нескольку тюбиков в день. Без него кожа была настолько сухая, что лопалась при каждом движении, и мне уже даже не нужно было чесаться, чтобы пошла кровь. Это называется эритродермия: когда на тебе вообще нет живого места, поражено всё, включая даже веки, и кожа настолько воспалена и истончена, что повреждается при малейшем движении. Меня направили на комиссию, сказали, что мне гарантирована инвалидность второй группы. Можно получать пенсию. Только диагноз нужно подтверждать каждый год - лежать в больнице. Я не пошла. Несмотря на всю плачевность ситуации, инвалидом я себя признавать не хотела.
Но и что делать - тоже не представляла. Семейство Рокфеллеров еще уйму лет назад учредило награду в несколько миллионов долларов тому, кто изобретет лекарство от псориаза. И она до сих пор никому не отдана. Потому что почти никто в принципе не понимает, что это такое. Врачи так и говорят: "Вылечить мы вас не вылечим, но обострение постараемся снять". Очень обнадеживающе.
осталось довольно мало способов, которые я не перепробовала. Большинство из них совершенно беспомощные и нелепые, многие - просто шарлатанские, и почти все - наносят огромный вред здоровью. Поэтому я решила уже просто не рыпаться.
Ушла в глухую депрессию, почти не вставала из постели, не могла ничего читать, потому что любая мысль об ОБЫЧНОЙ ЖИЗНИ, КОТОРОЙ Я ЖИТЬ НЕ МОГУ, причиняла огромную боль. Я видела по телевизору Венецию, и плакала от того, что никогда туда не поеду. Видела целующихся людей, и плакала от того, что может быть уже никто и никогда не захочет поцеловать меня... Мама пинками посылала меня на различные процедуры. Я шла, как идет скот на убой - смиренно и без надежды.
Через несколько месяцев затворничества жить стало настолько невыносимо, что отделываться от мыслей о самоубийстве с каждым днем становилось всё труднее.
Собрав последнюю волю к жизни, я позвонила своей очень давней и хорошей подруге, Тане Шаманюк. Она гениальный психолог, майор милиции - работает во вневедомственной охране, выводит из тяжелейших состояний людей, вернувшихся из Чечни. Пришла к ней домой. Стала рассказывать. И Таня, вместо того, чтобы уговаривать меня захотеть жить, стала рассказывать мне про какие-то биологически-активные добавки. Этими баночками была уставлена вся ее кухня. Я была шокирована и до глубины оскорблена: вместо того, чтобы помочь подруге в сложной ситуации, она тулит мне какие-то баночки! Еще несколько недель я не брала трубку, когда она мне звонила.
Но однажды что-то меня всё-таки заставило поднять трубку. Таня пригласила меня на лекцию о воде. Ну, подумала я, вода еще никому вроде не вредила. И пошла. С большим подозрением купила коралловый кальций и, совершенно ни на что не надеясь, просто стала добавлять его в воду, которую пью.
Месяц спустя я почувствовала себя лучше. Захотелось жить. Появились силы. И самое потрясающее - начала очищаться кожа. Сначала совсем незаметно, но с каждым днем все больше и больше. Я впечатлилась, позвонила Тане и спросила, что дальше. А дальше надо было очиститься от паразитов - специальным набором трав. Я сделала и это. Затем, напоенные и очищенные клетки нужно было накормить - лецитином, из которого строятся клеточные мембраны и еще много чего, витаминами и минералами природного происхождения. Через несколько месяцев от всех моих десятилетних страданий не осталось и следа - только исходники фотографий, где запечатлены иллюстрации к этой истории. Сейчас я прохожу системную очистку организма, которая называется - Коло-вада - это набор трав, ферментов, бактерий и сорбентов, изобретенный ученым Альбертом Зэрром. Коло-вада убирает следы многолетних медикаментозных издевательств над своим телом. И я уверена, что если буду защищать свое тело от химии (медикаментозной и пищевой), пить достаточное количество чистой воды каждый день, соблюдать психологическую гигиену, медитировать, и есть живую еду, то псориазу, как и другим болезням, будет просто не за что зацепиться.
Оглядываясь назад, я изумляюсь тому, насколько невежественны врачи-дерматологи. Кожа ничем не болеет. Она всего лишь один из органов выделения. Если со своими обязанностями уже не справляются загрязненные под завязку кишечник, печень и почки, тогда организм решает удалять токсины через кожу. Пытаться ликвидировать кожные проявлениями наружными припарками - ошеломительная глупость - грязь нужно убирать изнутри. Напои-почисти-накорми - только такая схема способна помочь. Никто не думает проверять кожных больных на предмет паразитарных инвазий, а ведь это одна из главных причин. Никто не беспокоится о том, сколько и какую воду пьют пациенты. В больнице имени Короленко стоит один алюминиевый чайник с кипяченой хлорированной водой - один на всех. И он доступен только тогда, когда открыта столовая. Если кто-то не успел запастись водой до семи вечера, остается без воды до завтра. Каждое утро больных поят адским напитком, который все называют "кофе" - что-то какаообразное, жуткое на вкус - источник первоклассных аллергенов! Бесконечная печень на обед - самый грязный орган у всех животных. Сосиски - одному технологу на производстве ведомо, что в них положили. Макароны. Откуда брать питательные вещества в этом во всем? Все, что едят эти больные годами, только усугубляет уже и без того критическую степень зашлакованности. Каждый день на мне тестировали различные мази, каждая из которых взяла бы первое место в межгалактическом конкурсе на самое вонючее вещество во Вселенной. Но что толку мазать снаружи, когда болезнь внутри?
Какое невероятное счастье, что все это теперь для меня - всего лишь кошмарные воспоминания. Тогда я не верила, что это когда-нибудь кончится, теперь же я не верю в то, что это действительно было со мной.
И когда я вижу на улице псориаз у незнакомых мне людей, я обязательно подхожу и предлагаю помощь, потому что знаю, как это страшно, и как жадно они ищут выход. И если кому-то всё еще кажется, что я слегка помешалась на теме здоровья, пусть перечитает сначала.
Ольга Карчевская, 2009г
|
| Категория: Личные истории | Добавил: Анастасия (03.11.2011)
| Автор: Анастасия E
|
| Просмотров: 946 | Комментарии: 1
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |  |
 | |  |
|
| Реклама Хабаровска |
|
|
ICQ:293739660